Испытатели Палубная авиация Проекты боевых самолетов Испытатели «Путь в небо»
Главная
Стефановский
Испытатели
«Аэроузел-2»
«Заметки»
«Барьеры»
Марк Галлай
Игорь Шелест
Ил-76
Испытатели
«Испытатели МиГов»
«Неделя»
Action
«Автограф в небе»
Прочность
Ту-144
«Жизнь»
Наша кнопка:





Главная страница | Текущий раздел: «Автограф в небе»

М.Л.Попович. «Автограф в небе» - Человек из легенды (2)



Были и такие полеты, когда он определял условия полета на реактивном самолете на малых высотах и максимальных скоростях и столкнулся с недопустимо высоким нагревом в кабине, настолько высоким, что застежки шлемофона обожгли кожу лица, но задание он выполнил... Поступило предложение, что при повреждении руля высоты можно сажать самолет с помощью триммера. Надо было проверить и отработать посадку, управляя не ручкой, а триммером руля высоты (небольшая поверхность типа пластинки, служит для снятия усилий со штурвала). Твеленев посадил реактивный самолет, управляя только триммером. Выполняли такие посадки Коровин, Фадеев, Микоян и другие, а затем были написаны рекомендации. Нужно это было для того, что если возникнет неприятность, связанная с рулем высоты в воздухе, и самолет невозможно будет посадить от ручки управления, то на этот случай есть запасной вариант управления триммером. Твеленев опробовал этот вариант.
Знали мы и о том, что Михаил Степанович проявлял высокое мужество на фронте, в годы Великой Отечественной войны, особенно сражаясь за Одессу: он взлетал прямо с улиц и площадей города.
Из легендарного 69-го истребительного полка, в котором сражался Твеленев, вышло 12 Героев Советского Союза. Это был полк советских асов. В одном бою Михаил Степанович проявил не только исключительное мужество, но и высшую человеческую суть... Было это в 1942 году. Разведка донесла, что на один из аэродромов в районе Чугуева совершила посадку большая группа фашистских самолетов. Командование решило внезапным налетом на аэродром уничтожить вражеские самолеты на земле.
С этой целью с полевого аэродрома поднялись штурмовики Ил:2, пять истребителей ЛаГ-3, один из них вел Михаил Твеленев. Полет проходил на предельно малой высоте, ведущим всей группы был однополчанин Твеленева Григорий Буренко.
Приближался ясный июньский вечер. Солнце клонилось к закату. Оно слепило глаза летчиков, а предельно низкая высота затрудняла ориентировку и поиск аэродрома противника.
На бреющем полете группа пересекла линию фронта. Вражеские зенитчики открыли огонь уже после того, как наши самолеты почти скрылись за горизонтом.
Подлетая к одному из аэродромов, Буренко увидел большое количество фашистских самолетов. Летчики с ходу ринулись в атаку. Началась штурмовка. Первый заход, разворот, второй заход. Запылал весь аэродром, вспыхнули цистерны с горючим. Пытались взлететь два фашистских «мессера». Наши истребители сбили одного на взлете, другого — при наборе высоты. Вскоре с соседнего аэродрома появились «мессеры». Но к этому времени подоспела и новая группа наших истребителей. Завязался воздушный бой. У группы Буренко боезапасы были уже израсходованы, горючего могло хватить только на обратный путь, поэтому она вышла из боя. Летчики были очень довольны — здорово «всыпали» фашистам!
И тут Твеленев увидел, что из вновь прилетевшей группы падает наш истребитель, оставляя за собой шлейф дыма. Летчик сумел выправить самолет и сел в поле недалеко от вражеского аэродрома. Тогда Твеленев отвалил от своей группы, решив сесть рядом с горящим самолетом, чтобы спасти летчика. Он видел, как из горевшего самолета выскочил летчик. Из-за леса к нему мчались фашистские мотоциклисты. Твеленев убрал газ и пошел на посадку — через несколько минут гитлеровцы могли схватить летчика...
Вот и земля. Самолет бросает по рытвинам и кочкам. Только бы не скапотировать и не сломать шасси, тревожился Твеленев. Но все обошлось благополучно. Его самолет остановился возле горящего «ястребка». Летчик мгновенно подбежал и, открыв люк, втиснулся в фюзеляж за спиной Твеленева. Самолет пошел на взлет. Взлетели, пошли низко над лесом, чтобы скрыться от «мессеров». Твеленев видел, что горючего осталось совсем мало, а до линии фронта не меньше двадцати километров.
Пересекли линию фронта, и вскоре показалась знакомая извилистая дорога в лесу. Осталось пролететь небольшой лесной массив, а там — наспех оборудованная взлетно-посадочная площадка полка.
Приземлился Твеленев последним из группы Буренко. Двигатель остановился на выравнивании — кончилось горючее. Благополучно посадив самолет, Твеленев устало вышел из машины и помог выбраться спасенному им летчику.
Летчики полка видели, как, заглядывая в глаза Михаила Степановича, стоял совсем юный худощавый хлопец с голубыми глазами. Вероятно, он думал, как же ему отблагодарить человека, который ради его спасения рисковал собственной жизнью. И ничего не мог сказать от волнения.
Михаил обнял его, поцеловал и мягким голосом проговорил: «Живи, друг, сто лет и бей гадов».
И, сняв шлемофон, пошел на командный пункт шаркающей походкой.
На разборе командир полка рассказал о проведенном бое: по донесению разведки, в результате штурмовки 42 фашистских самолета сожжены на земле и два сбито в воздухе. Наши потери — один истребитель, но летчика спас Михаил Твеленев.
За безупречную храбрость, высокое боевое мастерство и подвиг, проявленный при спасении товарища, он был удостоен звания Героя Советского Союза.
Скупой на похвалу, сам выдающийся воздушный боец, командир эскадрильи Аметхан-Султан, дважды Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель, рассказывал, что в воздухе Михаил Твеленев красив, как птица, он и машина — одно целое; молниеносная реакция, акробатическая виртуозность в бою, умение стрелять по врагу из любого положения, зоркая осмотрительность; какая-то особая интуитивная способность разгадывать замысел противника; чувство товарищества — все это, помноженное на беззаветную преданность и храбрость, его черты. На земле же он кажется неуклюжим, неразговорчивым, замкнутым и хмурым, хотя умеет ценить шутку. Но буквально перевоплощается, как только оказывается в кабине самолета. Он частенько опаздывал к самолету, но в бой вступал первым и последним возвращался с поля боя.
Казалось, что весь он соткан из противоречий: флегматичный и экспансивный, собранный и неорганизованный, молниеносный и медлительный. Он был человеком из легенды. Бывший беспризорник стал выдающимся летчиком-испытателем сверхзвуковых самолетов.
Одна из легенд была о том, как Твеленев взлетал с катапульты, уже будучи летчиком-испытателем. Но это была не легенда.
Теоретически было рассчитано, что если самолет будет «толкать» в воздух мощный ракетный ускоритель, то его тяга вместе с тягой двигателей будет удерживать самолет от падения, пока скорость не возрастет и подъемная сила будет достаточной, чтобы уйти в небо. Но расчеты требовалось подтвердить практикой. Эту работу выполняли несколько летчиков, в том числе и «ВГ», а основную часть полетов выполнил Твеленев.
Взлет с катапульты проводился с убранными шасси на ограниченной площадке. По существу, ракетный ускоритель должен был «стянуть» самолет с катапульты и разогнать его до скорости, с которой летчик должен был увести самолет в воздух. Все рули управления на период броска были застопорены, и летчик лишался возможности вмешиваться в управление. Кроме того, могли возникнуть непредвиденные «а вдруг». Но для того и летчики-испытатели, чтобы исследовать неизведанное, вместе с конструкторами решать сложнейшие проблемы. Взлет с ката пульты — установка катапульты, это были важные проблемы — быстрота и возможность обходиться без громоздкого аэродрома и т. д.
...В кожаной куртке и шлемофоне стоит Михаил Степанович и наблюдает, как устанавливают самолет, как подвешивают ускоритель. Разговаривают все вполголоса, словно боятся кого-то вспугнуть. Готов ли он к такому поражающему воображение старту? Вероятно, готов. Да нет, не вероятно, а безусловно готов — ведь вся его предшествующая жизнь в авиации была повседневной подготовкой к этому кульминационному моменту...
И вот последовала команда: «Все готово. Прошу садиться». Михаил Степанович широкими шагами идет к стремянке, установленной сбоку кабины, медленно поднимается, посмотрел на всех вокруг, улыбнулся только одними глазами, быстро стал в кабину и опустился на сиденье. Надел подвесную систему парашюта, плотнее подтянул привязные ремни. Поднял левую руку: к запуску двигателей готов. Запуск! Аэродром замер. «Только слышу стук собственного сердца прямо у виска!» — вспоминал позже Михаил Степанович. Включил записывающую аппаратуру. Дал полный газ, выждал, когда полностью вышли обороты на максимальные, и услышал команду: «Пуск!» Еще мгновение, и самолет рванулся с катапульты, набирая скорость.
Затем ускоритель погас и сбросился. Самолет, казалось, затормозился, покачиваясь с крыла на крыло, и уже только на своем двигателе все увереннее набирал высоту.
Сделав круг над аэродромом и посадив самолет, Михаил Степанович чуть хриплым голосом произнес:
— Все нормально, только, думаю, летать надо с расстопоренными рулями, иначе летчик лишается возможности в любой миг вмешаться в управление самолетом,— сказал и ушел. Никто его не окликнул — надо побыть одному.
Потом конструкторы долгое время не соглашались расстопорить управление, но в конце концов Твеленев убедил их. А жизнь подтвердила его правоту.
Взлет с катапульты и полет длился десять минут. А чему равен человеческий износ за это время? На такой вопрос еще нет ответа...
За годы летно-испытательной работы много исследований в воздухе провел Михаил Степанович. На его счету десятки опытных и модифицированных машин. Он одним из первых испытывал высотные скафандры на разгерметизацию, ходил на динамический «потолок», когда машина набирает высоту, словно ракета...
Недавно строгая медицинская комиссия запретила Твеленеву полеты. Я, пожалуй, не знаю ни одного летчика, который так тяжело и болезненно переживал это. Михаил Степанович никак не может смириться с тем, что он не летает.
Безмерно влюбленный в авиацию, он продолжал жить ее интересами. Долгое время вместе с нами ездил на аэродром, помогал нам разобраться в сложных явлениях, происходящих в полете: он и сейчас по-прежнему молод, когда появляется на аэродроме и видит самолеты.
Саша Кузнецов как-то сказал, садясь в автобус, который каждодневно из городка в 4 часа утра отправляется на аэродром: «Молод тот, кто не боится молодых, советует и советуется».
Это было сказано о Твеленеве. Мы обращались к нему по любому поводу. Всегда мудрым, добрым советом, а иногда и строгим экзаменом проверял нас Михаил Степанович перед полетом.
Полеты для Твеленева служили высочайшим источником радостных переживаний, и он с большой болью расставался с ними.

Человек из легенды Вертолетный кумир



- Летная книжка генерала
- «Дочь Икара»
- Человек из легенды
- Вертолетный кумир
- Там, за облаками
- Там, за облаками (3)
- Самая большая реликвия
- Иду на Вегу (2)
- Сокол с берегов Итьи (2)
- Тюльпаны в гермошлеме (2)

«Записки» «Воспоминания» «Заметки» Союз науки и производства