Испытатели Палубная авиация Проекты боевых самолетов Испытатели «Путь в небо»
Главная
Стефановский
Испытатели
«Аэроузел-2»
«Заметки»
«Барьеры»
Марк Галлай
Игорь Шелест
Ил-76
Испытатели
«Испытатели МиГов»
«Неделя»
Action
«Автограф в небе»
Прочность
Ту-144
«Жизнь»
Наша кнопка:





Главная страница | Текущий раздел: «Заметки»

М.М.Громов. «Заметки о лётной профессии» - Происхождение аварийности, её анализ и выводы



Опыт показывает, что расследование летных происшествий должно всегда начинаться с изучения обстановки, приведшей к происшествию, так называемой «аварийной ситуации». Затем уже следует подробно изучать, как действовал и справился при создавшихся обстоятельствах лётчик (член экипажа). Если взять так называемые аварийные материалы, не обобщенные, не обработанные, не классифицированные, а непосредственно поступающие из частей и училищ военной и гражданской авиации, то эти случаи выглядели бы примерно так.
Лётчик Сидоров перед посадкой забыл выпустить шасси. Самолёт был сломан. Звукового сигнала, предупреждающего лётчика о необходимости перед посадкой выпустить шасси, на этом самолёте не было, а был только световой сигнал, но лётчик его не заметил, так как был занят расчетом на посадку.
Лётчик Иванов перед взлетом не открыл бензокран. После отрыва самолёта от земли на малой высоте моторы остановились, и самолёт врезался в здание.
Лётчик Петров в полёте в определенный срок не переключил бензобаки. Мотор остановился, последовала вынужденная посадка вне аэродрома. Самолёт был разбит.
Лётчик Соловьев, выруливая на старт, не заметил кем-то оставленную стремянку. В результате произошло столкновение, был сломан винт и образовалась течь в радиаторе.
Лётчик Михайлов летал уже пять лет, обладал отличной техникой пилотирования. Он хорошо знал, что если в полёте остановится один из четырёх моторов, то в целях безопасности он должен делать разворот в сторону крыла с обоими работающими моторами. Но когда действительно отказал один из моторов, от волнения лётчик забыл это правило, не смог справиться с самолётом, произвел вынужденную посадку вне аэродрома и разбил самолёт.
На посадочной полосе приземлился самолёт. У него остановился мотор, и лётчик никак не мог его запустить. А дежурный не успел выложить знак запрещения посадки, и лётчик Попов, садившийся на другом самолёте, не заметил впереди стоящий самолёт. В результате произошло столкновение.
С точки зрения официального законодательства причинами этих происшествий являются халатность, недисциплинированность, плохая организация производства полётов и т.п. Обычно после установления причин происходит разбор происшествия с целью сделать поучительные выводы для летного состава, а затем следует наказание виновников, в большинстве случаев участников происшествий.
Если же подойти к этим случаям с точки зрения психолога, то эти происшествия можно объяснить и недостатками, таящимися в самом человеке (лётчике). Тогда классификация причин происшествий выглядела бы несколько иначе. Так, например, причинами указанных происшествий могут быть плохая память, отсутствие навыков в умении пользоваться своим вниманием (плохая осмотрительность, рассеянность), неумение владеть собой (растерянность), т.е. несовершенство психической деятельности человека.
Такой принципиально иной подход позволяет сделать и другой вывод: средством, помогающим авиаторам не совершать ошибок, является воспитание лётчика. А предварять его должен профессиональный отбор в авиации.
Сущность причин, вызывающих и летные, и уличные происшествия – одна и та же. Казалось бы, правила уличного движения соблюдать очень просто, целесообразно и необходимо. Однако они на каждом шагу нарушаются, особенно пешеходами, и несчастные случаи продолжают иметь место.
У лётчиков так же существуют правила полётов. Никто из них, конечно, не желает ломать самолёт, тем более что это угрожает их безопасности. Однако нарушение правил полётов совершаются из года в год с постоянной закономерностью.
Происшествия, называемые нарушениями, как уличные, так и летные, нужно рассматривать как совершенные неумышленно, происходящие по причине несовершенства психической деятельности.
Какие же должны существовать нормы оценки такой психической деятельности с точки зрения понимания сущности причин, вызывающих так называемые «ошибки, совершаемые человеком», и как определить профилактические средства? Известно, что одно только соблюдение правил уличного движения и правил полётов не дает желаемого эффекта и неудовлетворительно разрешает проблему безопасности, так как ошибки зачастую совершаются непроизвольно.
Значит, решая проблему безопасности полёта, надо идти по пути совершенствования психической деятельности человека посредством воспитания и самовоспитания, с одной стороны, и с другой – совершенствования техники на основе учета особенностей психической деятельности человека. Для этого необходимо, прежде всего, изучение профессионального труда с целью определения научно обоснованных норм для организованной рациональной трудовой деятельности и для разработки требований к технике.
Едва ли можно сомневаться в том, что надёжность и качество профессиональной деятельности во многом зависят от природных свойств личности и степени их совершенства. В то же время степень совершенства в значительной мере является следствием влияния самой профессии. Профессия совершенствует человека, формируя психологический облик, присущий её специфике.
Однако, несмотря на это влияние, едва ли в какой-либо другой профессии так часто происходят ошибки с такими тяжелыми последствиями, как в авиации. Эти ошибки совершаются человеком по причинам, таящимся в нем самом. Это несовершенство его личных свойств и качеств (плохая память, медленное освоение координации движений и т.п.), недостаточные природная одаренность и природные способности.
Природные свойства, необходимые для успешного освоения полёта, лётчику нужны так же, как и в любой другой профессии. Только требования к ним ещё недостаточно изучены. Поэтому сказать заранее с полной гарантией, будет или не будет человек летать и как – хорошо или плохо – всё же пока трудно. В авиации способы и методы определения профессиональной пригодности ещё мало изучаются, а поэтому и недостаточно точны, чтобы иметь основание ввести профессиональный отбор в качестве профилактических мер безопасности полётов. В некоторых других профессиях по сравнению с лётной природные дарования и их соответствие профессии определяются гораздо проще и точнее. Они применяются как средство профессионального отбора, например, при приёме в музыкальные, художественные училища и др. В авиации же принципы отбора, в большой степени определяющие в дальнейшем проблему надёжности, пока слабо разработаны.
В то же время несовершенство психической деятельности (например, неумение владеть собой, своим вниманием и т.д.), а также свойства и качества, развившиеся в результате воздействия окружающей обстановки, – все эти причины, порождающие различные ошибки, которые в авиационной профессии играют такую большую роль, устранимы.
В большой степени достижение совершенства личных качеств и психической деятельности возможно только при условии организации специальной, целеустремленной воспитательной работы в этом направлении. Оно зависит от желания совершенствоваться, и достигается упорной практической работой. Целесообразные, правильные, т.е. надёжные, навыки приобретаются в результате организованного сознательного воздействия.
Это обязывает нас обратить особое внимание на организацию высокого качества профессионального воспитания. Главными его задачами должны быть: во-первых, развитие в человеке свойств и качеств, необходимых для лётной профессии и определяемых путем всестороннего изучения летного труда, и, во-вторых, умение привить вкус к самовоспитанию, любовь к самостоятельной работе над собой. Это особенно важно. Для того чтобы поднять качество профессионального воспитания лётчиков на должную высоту, необходимы специальные педагогические училища, готовящие кадры авиационных педагогов: инструкторов и преподавателей.
В процессе формирования лётчика отличное качество обучения и воспитания открывает возможность большинству здоровых людей летать надёжно. И, наоборот, плохое качество обучения и воспитания приводит к тому, что только меньшинство летает надёжно.
Воспитание является тем средством совершенствования, пределы которого в той или иной степени определяются условиями и природными данными, т.е. одаренностью теми или иными свойствами и способностью к их развитию.
Однако вернемся к жизни и посмотрим, что ожидает юношу, позвонившего мне по телефону. Успеет ли школа первоначального обучения до начала его самостоятельных полётов изжить все недостатки и привить положительные качества, т.е. перевоспитать человека в такой короткий срок?
В самом деле, могут ли полгода изучения теории в классе и полтора-два месяца полётов с инструктором гарантировать необходимую, иногда глубокую переделку психической деятельности человека и создать достаточно надёжные профессиональные навыки и привычки?
Некоторые навыки будут достаточно надёжны, но надёжность полёта не будет всё-таки достаточно гарантированной. Надёжность полёта заключается не только в навыках техники пилотирования, но и в более трудном для освоения предмете – в надёжной психической деятельности во время полёта. Для этой задачи времени пребывания курсанта в школе первоначального обучения с момента поступления до начала самостоятельных полётов недостаточно.
По моему мнению, подготовку к лётной профессии следует начинать значительно раньше поступления в летное училище. Это вопрос государственного значения. Ошибка в полёте порой совершается раньше, чем приобретается необходимая для надёжности полёта степень совершенства человека. Это положение сохраняется и позже, особенно в тех случаях, когда обстановка или задача усложняется сверх сил и возможностей индивидуума на данной ступени его совершенства. Но по мере роста профессионального мастерства лётчику ставятся всё более и более трудные задачи.
Я умышленно хочу подчеркнуть серьезность ошибки в авиации, так как она влечет за собой самые тяжелые последствия. То, что легко можно простить себе на земле, в полёте может привести к самым плохим результатам. Если на земле человек пошел на работу и забыл взять записную книжку, то ему намного легче выйти из затруднительного положения, чем лётчику-истребителю, забывшему взять в полёт карту или перед полётом пристегнуться. По рассеянности человек на земле может споткнуться, а на самолёте возможно столкновение, как на земле, так и в воздухе.
В авиации всякое, на первый взгляд, даже незначительное происшествие является в потенциале катастрофой. Если сегодня ошибка, совершенная лётчиком, окончилась благополучно, то в следующий раз подобная ошибка может повлечь за собой самые тяжелые последствия. Если лётчик обладает каким-либо недостатком, например плохой памятью, или небрежен и не старается избавиться от этого, то рано или поздно он может совершить роковую ошибку.
Если сегодня лётчик забыл взять в полёт карту, то завтра он может забыть включить тормозную систему, перепутать перед посадкой рычаги закрылков и шасси, в результате самолёт может быть сломан, а в следующий раз он может перепутать или забыть открыть бензокраны; и последствия могут быть ещё серьезнее. Если сегодня в результате неумения пользоваться организованно своим вниманием он нарулил на что-либо на земле, то завтра он не гарантирован от столкновения в воздухе.
Если пианист, исполняя в концерте какое-либо произведение, вдруг сделал бы ошибку, это было бы для него катастрофой, правда, не с такими тяжелыми последствиями, как у лётчика. И всё же ошибки у пианистов случаются значительно реже, чем у лётчиков. Может быть, это потому, что профессия лётчика труднее? Но дело, мне кажется, не только в сложности профессии. Пианисту так же трудно стать лётчиком, как лётчику – пианистом. Каждому нужно уметь найти себя. И хотя для пианистов не пишется такого количества наставлений, инструкций и приказов с целью избежать ошибок, как для лётчиков, они всё же значительно успешнее и надёжнее работают, чем лётчики.
Я полагаю, это объясняется тем, что пианисты начинают играть с детства, играют каждодневно по несколько часов в день. Кроме того, пианисты, прежде чем приступить к исполнению главного произведения, обязательно исполняют много предварительных упражнений, порой скучных и неинтересных, и, наконец, в этой профессии остаются наиболее способные к ней.
Лётчики же начинают полёты в зрелом возрасте, летают не каждый день и не помногу. Кроме того, они недостаточно занимаются теми «черновыми» упражнениями, которые весьма укрепляют надёжность их основного произведения, т.е. полёта, и в результате в лётной профессии остаются люди разных способностей.
Далее, ошибки возникают не только вследствие короткого срока пребывания в школе до начала самостоятельных полётов, но главным образом зависят от педагогического искусства инструкторов. Так ли это, посмотрим на примерах. * * * Юношу, звонившего мне, удалось встретить в лётной школе во время теоретических занятий. Преподаватель вызвал его к доске, чтобы проверить степень освоения лекции, прочитанной на предыдущем уроке.
Решая задачу, поставленную преподавателем, он должен был прочесть цифру, которая определялась путем проведения прямой горизонтальной линии от определенной точки, лежащей на вертикальной оси координат, до пересечения с кривой; затем от места пересечения с кривой провести строго вертикальную линию до пересечения с горизонтальной осью координат. В месте последнего пересечения следовало прочесть цифру, которая определяла первый ответ. Ответ юноши был неверен. Дело в том, что юноша провел сначала линию не горизонтально, а слегка забирая вверх, и пересечение с кривой было не в том месте, где нужно. Проведя вертикальную линию от места пересечения с кривой до горизонтальной оси координат, он слегка отклонился вправо. Сумма обеих ошибок, естественно, дала неточный ответ. Преподаватель пожурил его за небрежность и приказал исправить ошибку.
Далее по ходу решения задачи следовало внести температурную поправку. Для этого нужно было прочесть соответствующее значение на одной из многочисленных параллельно расположенных горизонтальных линий. Значения были написаны над каждой линией. Молодой человек поспешил и прочел значение под линией, вместо того чтобы прочесть значение над линией. Ответ снова был неверным. И хотя юноша быстро исправился, но было уже поздно. Теперь преподаватель сделал замечание в резкой форме за явную небрежность, поставил тройку и приказал сесть на место. Тут я вмешался.
– Скажите, – обратился я к юноше, – Вы знали, как нужно было найти первое значение в решении задачи?
– Да, знал.
– Вы знали, как нужно было правильно прочесть температурную поправку?
– Да, знал.
– А как Вы думаете, почему Вы давали неверные ответы?
Он немного задумался и ответил:
– Спешил и небрежно работал.
– Значит, если бы преподаватель Вас не поправил, Вы решили бы задачу неверно?
– Да, – согласился он.
– Представьте себе, что Вы – штурман. Вы небрежно измерили в воздухе снос и в результате дали бы лётчику неточный курс. Смогли бы Вы прилететь туда, куда было нужно?
– Нет, – ответил он.
– А если бы Вы были лётчиком и перед взлетом неточно открыли кран подачи горючего в мотор, что могло бы произойти?
Он подумал и ответил:
– Авария или катастрофа.
В классе царила тишина, при которой, как говорят, можно услышать, как муха пролетит.
– Так как Вы думаете, для службы в авиации нужно быть точным и аккуратным?
– Да, конечно, но как же им сделаться?
– Очень просто, – ответил я. – Всегда и во всём старайтесь быть точным и аккуратным. Для этого следите за собой сами. Постарайтесь всегда заранее обдумать и представить себе, как-то или иное задание выполнить наилучшим образом. А чтобы делать так, постарайтесь всегда об этом помнить.
Затем я добавил:
– Пока Вы решаете задачи на земле, любые Ваши ошибки можно исправить. Но если Вы не будете работать над собой, то имейте в виду, что в воздухе Ваши ошибки могут быть непоправимы.
Курсанты задумались. По их лицам было заметно, что этот разговор произвел на них большое впечатление. Когда урок закончился, я вызвал к себе преподавателя и спросил его, понял ли он моё намерение показать на примере, что обучение неотделимо от воспитания.
– Вы понимаете, – обратился я к нему, – что обучение и воспитание – это одно целое, что, обучая, мы плохо или хорошо, но неизбежно воспитываем?
– Да, товарищ генерал, теперь я понял.
– А Вы получили какое- либо педагогическое образование ?
– Нет, товарищ генерал, я всё время проходил военную службу в авиации… * * * Ещё пример. На одном из аэродромов я наблюдал полёты истребительного авиаполка. Посадочная полоса была довольно узкой. Ветер немного боковой. Истребители летали и садились. Вдруг у одного самолёта при посадке близко к моменту непосредственного касания самолётом земли создались одновременно снос и крен. Лётчик едва не сломал самолёт, удерживая его от заворачивания после приземления.
– Кто это садился? – спросил я.
– Командир эскадрильи капитан И.
Вместе со мной за посадкой наблюдали несколько офицеров, командир авиадивизии, командир авиаполка и инспектор по технике пилотирования авиадивизии. Я задал им вопрос, обращаясь ко всем:
– Как Вы думаете, какова причина сноса и крена? Кто может ответить?
Я требовал ответа до прихода виновника ошибки. Ответы были следующие: «Он не дал левой ноги», «Он не держал крена в наветренную сторону при планировании», «Он не заметил сноса», «Он не выбрал перед собой ориентира» и т.д. Я заметил им, что все их ответы не определяют причины происхождения ошибки, и выразил предположение, что она произошла от неправильного способа смотреть при посадке.
– Он, очевидно, смотрит слишком в сторону и повернув голову, – сказал я.
Когда капитан И., сделавший ошибку, явился по моему вызову, то после его опроса я предложил ему сесть в самолёт и продемонстрировать, как он смотрит во время посадки. Он смотрел действительно слишком в сторону с поворотом головы. При таком способе передняя часть самолёта не попадала в поле зрения, и поэтому снос и крен было очень трудно заметить. Этот нерациональный навык появился у капитана И. вследствие неудачной конструкции фонаря кабины лётчика: перегородка мешала лётчику смотреть нормальным рациональным способом, и он незаметно для себя самого стал смотреть более в сторону. Боковой ветер способствовал образованию сноса и не замедлил подтвердить нерациональность такого навыка, вызвавшего ошибку. * * * Итак, нерациональная конструкция фонаря кабины послужила поводом к образованию нерационального навыка.
Но можно сделать и другой вывод: нерациональный навык появился вследствие неумения следить за собой, анализировать и критически разбираться в своей деятельности. Если бы капитан И. владел этим искусством, то конструкция фонаря кабины не была бы ему помехой. Подобных примеров, к сожалению, много.
Из анализов аварийных материалов известен факт примерно одинакового в процентном отношении количества происшествий среди опытного и молодого летного состава. Это объясняется тем, что контроль опытного состава производится реже, чем рядового, ошибки же могут возникать как у тех, так и у других.
Общеизвестно, что существует (как в летном училище, так и при дальнейшем прохождении службы) постоянная беспрерывная система обучения летного состава, в которой с целью увеличения надёжности полёта введен специальный институт инспекторов по технике пилотирования. Эта система предусматривает периодический контроль правильности и точности сохранения навыков в технике пилотирования. И хотя весь летный состав проверяется в технике пилотирования в точно установленные сроки, но чрезвычайные происшествия продолжают оставаться.
Казалось бы, чем дольше человек летает, тем надёжнее и глубже его навыки, т.е. профессия, как уже говорилось, сама является средством, совершенствующим человека. Безусловно, это неопровержимая истина. Но дело в том, что навыки в процессе трудовой деятельности, как мы видим, под влиянием некоторых причин могут видоизменяться. Из рациональных и надёжных они могут превратиться в нерациональные и ненадёжные.
Так, инспектор по технике пилотирования вдруг обнаруживает, что лётчик садится часто со сносом и небольшим креном или поздно начинает выравнивать самолёт из угла планирования для производства посадки. Инспектор обычно исправляет ошибку, показывает, как нужно действовать правильно, и заставляет повторить правильным способом пилотирования элементы полёта.
Но беда в том, что в большинстве случаев ни инспектор по технике пилотирования, ни тем более проверяемый лётчик не могут установить причину возникновения ошибки, а поэтому не могут принять и профилактических мер для устранения возможности возникновения самих ошибок. А все эти ошибки возникают в результате неумения лётчиков следить за своей психической деятельностью во время полётов из-за отсутствия самоконтроля и незнания рациональных способов этой деятельности в трудовом процессе.
Существующая система контроля ограничивается лишь проверкой техники пилотирования. Она выявляет факты ошибок и устраняет их, но пока не дает возможности определить причины возникновения ошибок, происходящих вследствие несовершенства психической деятельности человека.
В самостоятельном полёте нет нянек, человек предоставлен самому себе. Поэтому вернейшим средством надёжности является умение решать задачи самостоятельно. Как бы хорош ни был контроль, но без умения быть самостоятельным не может быть полной надёжности в полёте. Вот почему главнейшая задача профессионального воспитания лётчика заключается в умении развить в нем самостоятельность, для чего следует привить вкус к работе над собой, к стремлению совершенствоваться.
Мне удалось на опыте своей лётной практики убедиться в громадном значении работы над собой, которой я всегда увлекался. Даже после перерывов в полётах я никогда не пользовался провозными полётами, так как всегда предпочитал воспитывать в себе уверенность только в собственных силах. В 1917 году я первый раз вылетел самостоятельно на самолёте «Фарман-IV» и с тех пор не имел ни одного провозного или показательного полёта, несмотря ни на какие перерывы, никогда не проверялся в технике пилотирования и не имел никаких летных происшествий по своей вине.
Итак, лётчику для надёжности полёта необходимо стремиться к идеалу полной самостоятельности: уметь самому следить за правильностью выполнения своих действий и вовремя замечать свои ошибки; уметь анализировать свою деятельность, критически к ней относиться; находить наиболее рациональные способы действий, а также искать причины несовершенства только в себе; проявлять непреклонную волю для достижения поставленной перед собой цели.
В этом и состоит моя формула самовоспитания.

О лётной профессии Правила, организующие психическую деятельность в трудовом процессе



- Представление и воображение
- Основные принципы тренировки
- Роль воспитания в общественной жизни
- Средства и способы воспитания
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - 1930-е годы
- О лётной профессии
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - АНТ-9
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - Мысли об искусстве
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - Детство (2)
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - Дни следуют один за другим, но не походят друг на друга
- М.М.Громов. «На земле и в небе» - О конном спорте

«Записки» «Воспоминания» «Заметки» Союз науки и производства